Лисички-сестрички

Знаете, как вкусно пахнут цветные карандаши в детстве? Они пахнут волшебством и обещанием волшебства.

Фломастерами тоже хорошо рисовать, но они оставляют мало место для воображения, очень ясны и конкретны, как летний солнечный полдень, в котором нет места намекам, легкому туману и полутонам.
Не помню, почему у меня не сложилось с красками, но не сложилось.
А вот карандаши обещали и дарили сказочный мир, без границ.
Он начинался с будничных вещей — дедушка точил маленький ножик, потом этим ножиком затачивал карандаши.
Точильный станок стоял в темном чулане и визжал, когда на нем что-то делали. Я была убеждена, что станок визжит потому, что ему щекотно.

Потом дедушка расстилал газету на полу возле печки, садился на маленький табурет и начинал точить карандаши. Я садилась рядом на пол с двумя стаканчиками для карандашей, узким оранжевым и широким, почти круглым молочно-бежевым. Я подавала дедушке карандаш, он несколькими точными движениями срезал цветную стружку и потом заострял грифель. На газету сыпалось деревянное тонкое кружево и разноцветная дымка грифельного порошка. Это было красиво. Дедушка давал мне заточенный карандаш и я ставила его в один из стаканов. Мои любимые карандаши ставились в узкий стакан, а остальные шли в широкий.

Именно для этого времени я приберегала дурацкие и каверзные вопросы. Например, почему люди умирают или зачем они стареют.
Умеют ли утки чихать?
Живут ли речные ракушки семьями?
Как люди придумывают песни?
Почему Денис делает все, что я велю?
В общем, вопросы из серии, почему трава зеленая. Дедушка героически старался ответить на все. Получалось не всегда, конечно же. Вопросов было много и довольно рано мы договорились, что я задаю таких вопросов не больше двух за одну заточку. Так что задать вопрос дедушке — это было Событие, к которому нужно готовиться, отбирать хороший и интересный вопрос, формулировать его. И еще — искать свои варианты ответа, потому что дедушкины не всегда мне нравились.

Потом мы вместе убирали газету с мусором, я ставила карандаши на стол и доставала свои блокноты для рисования. У меня были именно блокноты, на альбомы. Альбомы большие и официальные, а блокноты уютные.

С этого момента начиналась рукотворная сказка.
Я рисовала лис.
Их было три — Алиса, Лиза и Алина. Они были сестрами и жили на опушке леса в большой пещере, похожей на лабиринт.

Истории про них я могла придумывать бесконечно. А еще истории про лисичек должны были придумывать бабушка с дедушкой, мама и папа и мой дядя. Искусство шантажа я освоила рано, так что, чтобы заставить меня поесть, лечь спать, выпить лекарство или одеться теплее, нужно было рассказать мне историю про лисичек.
Самые интересные истории я рисовала.

Блокнотов у меня было много и в них была система: блокнот, в котором я рисовала только пещеру-дом лисичек, блокнот, в котором был только лес, блокнот с морскими приключениями, блокнот с путешествиями и блокнот, в котором лисички встречались с друзьями.

Особняком был блокнот, в котором лисички попадали в какую-то сказку, например «Золушку» и помогали главным героям чем могли.

Я мало уже про это помню, только про «Спящую красавицу» — что они уговорили злую волшебницу не обижаться, а родителей принцессы — попросить прощения, за то что ее не пригласили. И там никто никого не проклинал, так что королевство жило обычной жизнью, никто не уснул, а принц приехал знакомиться по-человечески и они вместе с принцессой и злой волшебницей ухаживали за волшебным садом, а потом поплыли на корабле в Индию за жгучим перцем.

Рисовать я всегда начинала с того блокнота, в котором был дом-пещера. А вот дальше действие могло перемещаться в разные места и разные блокноты. Мои лисички плавали по морям, бродили по лесам и полям, освобождали пленников, останавливали войны и умели договариваться со сказочными злодеями.
Кроме сказочных ситуаций лисички попадали и в бытовые — пошли в магазин и потеряли кошелек, и искали кошелек, и заблудились, например.
Или Алина заболела, а Алиса и Лиза отправились искать лекарство, которое можно найти только далеко за лесом в особом месте, а по дороге порвался башмачок, а идти босиком трудно...
Ситуаций было очень много, так что рисовать лисичек мне никогда не надоедало.
Друзьям можно было рисовать вместе со мной, но не в моих блокнотах — только на отдельных листах. Исключением был блокнот для встреч лисичек с друзьями — в каких-то особенных случаях я разрешала рисовать в нем. Но это бывало редко.

Иногда мне бывает чертовски жаль, что эти мои блокноты не уцелели.