Перекресток. "Не смотри на них!"

Год после окончания школы был шальным.

Я и Миша пробовали поступить в институт — я в Тамбов, Миша в Мичуринск, оба не добрали баллов для бесплатного поступления и решили взять паузу, но по-разному: Миша поступил в наш уваровский техникум на электрика, а я стала подрабатывать в детском саду у мамы, подменяя воспитателей и проводя два раза в неделю занятия по изо и аэробике.

Это был год безоглядности и бесшабашности.

Все лето после 11 класса мы ходили на городскую дискотеку, а с осени, когда она закрылась, наша компания стала завсегдатаем бара «Перекресток».

Баров в нашем городке тогда было мало и они имели жесткую социальную иерархию.

«Перекресток» — самый молодежный, с демократичными ценами, бильярдом, большим пространством танцпола с зеркалами во всю стену и даже (даже!) шестом. Туда периодически делали набеги мальчики-мажоры из золотой молодежи города, в такие вечера в баре лились реки шампанского и случались некрасивые истории.

«Олан» — бар для людей постарше и посолиднее, место отдыха и съема без молодежных заморочек. Позже эстафету перенял «Счастливый путь».

«Елена» и «Пивбар» — пивнушки для колдырей и дальнобойщиков.

«Восторг» и «Купеческий» претендовали на уровень ресторанов для состоятельных и серьезных людей при деньгах.

Позже баров стало больше и разница между ними сгладилась. Но на это понадобилось несколько лет.

«Перекресток» находился напротив техникума и близко от школы, которую мы недавно закончили. Приезжали туда мы обычно на последнем автобусе, а домой шли пешком. Наша компания оставалась относительно стабильной — Женька, Наташа, Марина, Анька, я и Миша. Хаотично к нам присоединялись парни, которые пытались ухаживать за моими подружками, но что-то там не складывалось, сменялись они быстро.

Миша быстро и легко влился в нашу девчачью компанию. Поначалу девчонки его много подкалывали, он смущался, краснел и молчал, но это скоро прошло и Миша начал подкалывать в ответ и эти взаимные подначки были источником бесконечного веселья. Я так никогда не умела, да пожалуй и не хотела, но наблюдать такое со стороны, когда в юмор не спрятано ничего злого — это забавно и отлично развлекает.

Миша продолжал жить у бабушки, а на выходные уезжал к родителям в деревню.
В такие вечера я чувствовала себя не в своей тарелке, потому что присутствие Миши ограждало меня от знаков внимания всяких сомнительных типов. Когда его не было рядом, мне было не по себе.

Наша компания была яркой, мои подружки были красивы, интересны, привлекали внимание и охотно купались в нем. Нам было по 18, мы были беззаботны, веселы и только-только вступали во взрослый мир.

Особенно хороша тогда была Женька. Для меня она всегда была красивой, а тогда она стала красивой для всех — с женственной фигурой, упругой большой грудью, тонкой талией, длинноногая, стройная, с рыжими волосами и солнечными веснушками, Женька притягивала взгляды и вызывала желания.

У Женьки было редкое чутье на неприятности. Она умудрялась всегда утащить нас из мест, где назревали драки, конфликты или какие-то другие проблемы.

И еще она терпеть не могла показуху и неискренность, а вот «золотых» мальчиков тянуло к ней как магнитом. Ох и старались они — шампанское всем присутствующим, десерты всем девушкам в зале, кошельки напоказ… Женька смотрела на все это с отвращением и никогда не принимала от них ни подарков, ни знаков внимания. Такая принципиальная позиция задевала. С какого-то момента остальные девчонки стали за Женьку волноваться. Я была на своей волне и ничего не знала об этом, не видела, не понимала. Удивлялась только, что в некоторые вечера, оглядев бар, Женька незаметно показывала мне компанию за дальним столиком тихо предупреждала «Не смотри на них!». И еще она следила, чтобы никто из нас в такие вечера не оказывался на улице в одиночестве.

18 лет — время, когда чувствуешь себя бессмертным и крылатым. Я была очень наивной и только благодаря бдительности моей милой Женьки не попадала в истории, которые могли закончиться грустно.

Однажды вечером, когда Миша должен был присоединиться к нам позже, к нам подсел мужчина постарше, которому вроде бы понравилась Наташа. Мы с ним болтали, пока девчонки танцевали, он расспрашивал о нашей компании и узнав, что мы общаемся постоянно, спросил, кто у нас круговая. Я не поняла, что это значит, хотела переспросить, но не успела. Подошедшая Женька слышала вопрос и молча влепила ему пощечину. Он тут же исчез. Я попросила Женьку объяснить, что он имел в виду, но она покачала головой и сказала, что мне не надо ничего знать про такую грязь.

Женька уже тогда много знала про изнанку жизни и как могла берегла меня от нее.

Я не знаю, как вышло, что саму ее эти знания и чутье не уберегли от тех, кто оставил ей на память глубокие душевные раны. Она их простила, а я — нет. Но это было много позже.

Сейчас, когда я думаю о том времени, вспоминаю себя, девчонок, понимаю — мы жили в разных мирах. Я встретила Мишу и он заслонил собой весь мир. А им мир взрослой жизни открывался битьем розовых очков стеклами внутрь. Но 18 лет — это еще и время бесконечного оптимизма...

Иногда из «Перекрестка» нас забирал и отвозил домой мой дядя. О нем отдельно расскажу, но это будет другая история.

А если в двух словах — мой дядюшка был холост, имел криминальное прошлое и разнообразные связи в нашем маленьком городе. Он был невысок, лыс и черноглаз, но при этом его очень любили женщины.

Дядька был завсегдатаем другого бара — «Олана», но иногда заглядывал и в «Перекресток».

Он не был ни наивным, ни слепым, а чутье у него было не хуже Женькиного, так что он быстро разобрался, что мальчики-мажоры уже переходят из состояния перманентного раздражения в другое, которое для Женьки может обернуться бедой.

Не знаю, сам ли он что-то сделал или воспользовался своими связями, но Женьку оставили в покое, а мажоры стали предпочитать «Перекрестку» «Купеческий», чем никто из нас не был расстроен.

«Перекресток» просуществовал долго, несколько раз у него менялись хозяева, постепенно он перешел из разряда молодежного бара в плохое место вечных драк и скандалов, а потом закрылся совсем. Мы перестали туда ходить раньше плохих перемен — нам там просто разонравилось.

Последний интересный момент, который был связан с «Перекрестком» — через несколько лет я на спор станцевала там на бильярдном столе и выиграла бутылку самого дорого шампанского, которое там было. Но тогда я была уже совсем другим человеком, который мог позволить себе откалывать такие номера.

В феврале 2000 года Миша сделал мне предложение, в июле мы поженились. И уже весной 2000 года мы перестали постоянно выбираться с девчонками в бары и на танцы — нам стало это неинтересно на какое-то время.