Мелкие игрушки и большие биографии
Кабу-табы
Моя рыжая и солнечная Женька была мастерицей на все руки. Сшить кукле платье, сколотить ящик или покрутить что-то в механических часах, когда они встали, и запустить их — казалось, для нее нет невозможного.
Она училась во втором классе, я в первом. Одним субботним утром, когда Женька ждала, пока я проснусь, ей не рисовалось. Она перебирала разные игрушки из ящика, выбирала самых маленьких зверушек и делала для них кафе в шахматной коробке. Стул — одна шашка, столик — две.
Идея мне понравилась и так в нашей жизни началась эпоха, которую мы называли одним словом «мелкие».
Бабушка приносила из школы неликвид — фигурки зверушек, которые использовались для счета по математике, тех, у которых отламывались и терялись хвосты или другие части тела. Дедушка их клеил и те, которые мне нравились, бабушка разрешала оставить.
Так лисички из моих блокнотов внезапно обрели трехмерность и у них появилась четвертая младшая сестра, Эльза. Сначала у лисичек был общий домик в шахматной коробке с кроватками из спичечных коробков и столами из шашек.
Потом у наших лисичек образовалась компания из других зверушек и человечков. Что-то покупали родители, что-то приносила бабушка, а некотороые появлялись словно сами по себе.
Наши лисички стали взрослыми и у них появились семьи.
Я играла за старшую — Алису. Это была плассмасовая фигурка лисы на задних лапках в сарафане и без хвоста, однотонного бежевого цвета. Женькина Лиза была почти такой же, только оранжевого цвета. Алина была полностью красная, а Эльза желтая.
Шахматных коробок было нам уже мало и мы строили для наших «мелких» большие дома из табуреток, книг, коробки из-под аккардеона и пластикового дипломата.
Для обстановки домов, перегородок, посуды и мебели мы включали очень творческий подход. Кресла хорошо получались из пластиковых гнезд коробочных конфет. Мы вырезали их по контуру, клали на дно кусочик поролона или шерсти, а сверху обтягивали тканью. Для кружек и чашек мы использовали обрезанные крышки старых фломастеров и пластиковые чаши из таблетных матрасов. Разноцветные лоскутки, спичечные коробки, шкатулки, медальки — все шло в дело, все шло в дом.
Это было важным, но не главным. А главным были отношения.
Алиса вышла замуж за мастеровитога собакена Кузю и у них было трое детей-собак — Диана, Дик и Мэри.
А потом Кузя ушел к Лизе, у них было четверо детей, но поэкзотичнее — белочка Бэлла, зайчик Алехандро, мышка Нора и младенец-носорожек, кажется безымянный.
Алиса долго жила одна с детьми, а потом вышла замуж за кота Барсика, у которого был сын Кото с больными ногами, он не мог ходить. Но Барсик был очень хорошим и заботливым и Алиса с ним обрела семейное счастье. Позже оказалось, что старшая Диана — приемный ребенок.
У Алины семейная жизнь складывалась сложно. Он вышла замуж за художника-человечка, у которого был брат танцующий медведь, с ним постоянно случались неприятности и Алине с мужем надо было его из неприятностей выручать. Детей у них не было.
Эльза осталась незамужней и была какой-то непутевой. Мы с Женькой ее не полюбили.
Дома наших мелких иногда разрастались до города, пока бабушка Нюра нас не разгоняла. Тогда мы убирали все, кроме главных двух домов — Алисы и Лизы. Одна стена большой комнаты была отдана под наши игры совсем, разбирать там игрушки было нельзя. Наши «мелкие» могли занимать осенние и зимние дни целиком, в выходные или каникулы. Мы придумывали события, перестраивали дома, в дипломат-общежитие заселяли новых постояльцев. Это был наш с Женькой мир на двоих, в который мы очень неохотно впускали кого-то еще. Посторонние ломали логику этого уже сложившегося мира, пытались выстраивать какие-то свои отношения между игрушками, часто вопреки тем характерам, корые мы придумали для них. Такое безобразие долго терпеть мы не могли и скоро для таких случаев выделили коробку с аутсайдерами. Кажется, мы изобрели игрушечное гетто.Там в темноте и неразберихе валялись несколько чиполин, дюймовочек, поросят-музыкантов, буратин и черепах. А еще то, что мы отбраковали — некрасивые лоскуты, кубики, сломанные шкатулки. По сравнению с нашими обустроенными домами это было прямо-таки нищенство.
Но чем больше времени проходило, тем меньше мы звали кого-то в мир наших «мелких». Посторонним постичь его становилось все сложнее.
В большой комнате бабушкиного дома был деревянный пол, покрашенный теплой желтой краской. Поэтому наши «мелкие» жили в пустыне. А ковер посередине комнаты был темно-зеленым. И в зависимости от внутренних событий игр это было или большое море, или большой луг.
У наших лис по-прежнему было много приключений — поиски сокровищ, путешествия в замок с привидениями (старая этажерка, на которой стояло несколько подсвечников), экспедиции в джунгли (вьющиеся комнатные цветы, спасайтесь!) и даже полеты на другие планеты. Общую идею обычно предлагала я, а вот детали были за Женькой. С нашими мелкими мы не расставались лет до 14 или даже до 15.
Думаю, что кучу всяких трудных, конфликтных, неприятных ситуаций мы с Женькой отработали, отыгрывая их на наших «мелких», вкладывая слова и поступки в игрушки, говоря с ними и за них.
Это был целый мир, который мы создали вдвоем.